ПОНЕДЕЛЬНИК

Утро. Остановка. Толпа злых и раздраженных людей - им пришлось вылезти из своих теплых постелей и идти на работу или на учебу.
Подъезжает шестьсот семьдесят второй. У передней двери выстраивается очередь. Тот, кто придумал установить в московских автобусах турникеты, наверно, никогда не ездил на них в час пик.
Очередь продвигается медленно. У кого-то не срабатывает проездной. Еще у кого-то закончились поездки. Они, расталкивая остальных, суют водителю деньги, покупают проездные.
Я вхожу одним из последних. Автобус набит, дальше двигаться некуда. Приходится стоять у самого турникета.

Автобус катится мимо серых однотипных жилых районов, изредка расцвеченных аляповатыми разноцветными биллбордами. В ушах – наушники плеера. Я закрываю глаза.

Отъехав от остановки, автобус замедляется. Пробка. И спереди, и сзади – море машин. Это как минимум на пятнадцать минут. Ну вот, обязательно опоздаю.

Конечная остановка. Метро. Выскакивая из автобуса, я случайно толкаю толстую тетку. Она вопит:
-Осторожней надо! Осторожней! Совсем никакой культуры не осталось у людей…

Толпа несет меня к стеклянным дверям метро, заносит в вестибюль. Я подношу карточку к турникету. Загораются зеленые цифры 02. Две поездки. Сегодня с работы и завтра на работу. А завтра вечером надо будет стоять в очередь к кассе за новым проездным.
Я бегу вниз по эскалатору, упираюсь в спины двух парней в черных куртках и вязанных шапках. Впереди них стоят, загородив эскалатор своими баулами, три женщины "неславянской внешности".
-И откуда их столько берется? – говорит один из парней. – Не, Москва реально резиновая. Скоро из-за всех этих гастарбайтеров вообще жизни не будет…

Я втискиваюсь в вагон. Стукнув, закрываются двери. "Следующая станция Тимирязевская".
Вокруг - недовольные серые лица. Дед с опухшей рожей. Лысый дядька с толстой книгой, обернутой в газету. Растрепанная тетка с большой сумкой. На боковом сиденье спит бомж. Рядом с ним - его имущество в рваных пакетах. Воняет. Пассажиры, поглядывая на бомжа, морщат носы.

Поезд подъезжает к станции, замедляется. Раздвигаются двери. Я и еще несколько человек перебегаем в соседний вагон. Поезд трогается, и сразу же резко тормозит.
-Наверное, бомбу нашли, - шепчет какой-то дядька.
-Да типун вам на язык! – выкрикивает тетка. – Сколько уже можно бомб?
Я закрываю глаза. Проходит минут пять. Поезд трогается.

Переход на кольцевую линию. Толпа по-черепашьи медленно залазит на эскалатор. Я наступаю на пятку мужику с газетой "МК". Он поворачивается, смотрит на меня. Я отвожу глаза.

Подъем по эскалатору. Бежать неохота - все равно опоздал. Я тупо гляжу на проплывающую мимо рекламу. Улыбающаяся девушка на плакате спрашивает: "Хочешь?" Я не успеваю увидеть, что она предлагает.

На улице дождь. Кассирша из обменника меняет цифры курса доллара. Дед в мокром пальто протягивает мне желтоватый рекламный флаер. Я комкаю его и сую в карман. На мокром тротуаре валяются несколько таких же флаеров.

К подъезду здания не пробраться: все заставлено припаркованными как попало машинами, в основном - внедорожниками. Тем, кто на них приехал, плевать на пешеходов. В Москве всем вообще водителям плевать на пешеходов. Надо покупать машину.

Наконец доползаю до офиса - мокрый, злой и замерзший. Снимаю куртку, бросаю на пустующий стол, включаю компьютер. В почте один только спам: английский язык за две недели, заправка картриджей, как заработать деньги в интернете. Никто не ответил на мои предложения – вот козлы.

Вид у коллег подавленный. Я спрашиваю у Карины, ресепшионистки:
-Что со всеми такое? Набухались на выходных - и сейчас отходняк?
-Да нет, это все не при чем: шеф чудит. Кузю уволил с утра. Говорит: не отрабатываешь своих денег. Кузя ему: какие деньги, у меня зарплата символическая, основное – процент от продаж. А шефу хоть бы что: значит, процент свой не отрабатываешь, мы другого на твой процент возьмем, или даже на меньший. Кузя вышел, захлопнул дверь… Собрал вещи…
-Про меня шеф что-нибудь спрашивал?
-Да. Сказал, чтоб зашел к нему, как придешь - я забыла сразу сказать. Но ты не бойся, он уже выпустил пар...

Постучавшись, захожу в кабинет. Шеф сидит за огромным, заваленном бумагами столом. Кроме бумаг, на столе только пепельница, набитая окурками, клавиатура и монитор. За спиной у шефа - полки с книгами, как у профессора. Он, вроде, и был когда-то профессором или доцентом.
-Привет. Заходи, садись. Новость знаешь? Я выгнал Кузю. Достал он меня. Никакого от него толку нет. Но ты не бойся, к тебе претензий поменьше. Но есть. У тебя - потенциал, а ты тратишь его впустую, время используешь нерационально. Перекуры всякие: если вышел, то сразу на пятнадцать минут. Ты что, одну сигарету куришь пятнадцать минут? Или выкурил, а потом стоишь, треплешься? Так и целый день можно простоять. То один подойдет покурить, то другой. С одним поболтаешь, с другим. Вот введут запрет на курение, во всем здании - тогда посмотрите.
-А что, хотят ввести?
-Хотят, но не введут. Не боись. Короче, иди и работай. Я хочу, чтобы ты свой потенциал показал, а не груши здесь околачивал. Что там с АТМК?
-Ничего пока. Отправил вчера предложение, жду ответа.
-Ну давай, жди с моря погоды. Нет, чтобы взять, да самому позвонить. Ты так неделю будешь сидеть и ждать, пока тебе Духов ответ пришлет. Ладно, все, иди, время дорого.

Наконец посыпались ответы по имэйлу, но ни одного хорошего. "Для принятия окончательного решения нам требуется следующая информация", "спасибо за проявленный к нам интерес", "мы внимательно рассмотрели Ваше предложение", "к нашему большому сожалению, мы вынуждены", "обдумав ваше предложение, мы пришли к выводу", "к сожалению, ответ будет отрицательным". Все вежливые стали – просто вообще. Могли бы не ответить, и все – так нет же, лепят отмазки.

Выхожу покурить на лестницу. У окна ковер засыпан пеплом, почти у батареи валяются два окурка. Стас, дизайнер из рекламного, курит и задумчиво смотрит в окно. Его стильный зеленоватый пиджак помят, и сам он выглядит плохо.
-Привет, - говорит Стас и сует мне руку. Она холодная и вялая, как дохлая рыбина.
-Ну, как выходные? - спрашиваю я.
-Супер. Гудел с пятницы вечера. Сначала пошли с Левой и Пашей в баню, там - по пять пива, конечно, потом заехали в "ночник", взяли еще два ящика - и к Паше домой. Его жена в больнице – рожать собралась, так что хата свободна. Часов в двенадцать решили ехать в "Точку". Почему в "Точку" - не знаю: беспонтовый клуб. Но поехали. Там концерт уже кончился, что было, даже не посмотрел - а какая нам разница? Зацепили каких-то подруг, вот я у одной и завис на целые выходные. Еле поднялся на работу. И, как назло, Ленинградка была перекрыта – может, час в пробке стоял. Прихожу - говорят, шеф Кузю уволил. И ко мне вроде как подбирается. Но я ждать не буду, сам скоро уйду – ищу себе новое место. Кризис закончился, скоро опять все будет в норме…
Я тушу сигарету о подоконник, бросаю окурок в урну. Не попадаю, наклоняюсь, подбираю его с пола и кладу поверх бумажек, апельсиновых корок и яблочных огрызков. Стас уставился в свой мобильник, улыбается во весь рот – видно, кто-то прислал ему что-то веселое.

Возвращаюсь в офис. Вроде как пора обедать. Хорошо бы куда-нибудь свалить на бизнес-ланч и задержаться подольше – только чтоб шеф не видел, он сам "обедает" часа по два-три. Но сегодня погода плохая, и дел выше крыши.

Спускаюсь в буфет, покупаю две пачки чипсов и лапшу быстрого приготовления – и назад, за работу. Жую чипсы, просматриваю имэйлы, нажимая на клавиши жирными пальцами.
Набираю номер АКТМ.
-Здравствуйте, Николая Сергеевича можно к телефону?
-Нет, он сейчас занят. Перезвоните, пожалуйста, через два часа.
Ну, урод. Набираю Стандартинвест. Гудки. Наверно, обедают. Да нет, не должны: уже третий час.

Выхожу на перекур. У окна - две молодые девчонки из другой фирмы. Я видел их несколько раз, но не общался. Слушаю их разговор.
-…неплохая была дискотека, короче.
-Экстези ели?
-Нет, не было ни у кого. Всё предлагали - и траву, и героин, и ЛСД, а экстези не было ни у кого. Потом познакомилась с одним, ну и поехала к нему.
-И как он?
-Обыкновенно. Нормально, можно сказать.
-Будешь еще с ним встречаться?
-Не знаю. Может быть.

Имэйл от Карины: через пять минут всем быть в переговорной, шеф будет проводить совещание. Только этого еще не хватало – как минимум полчаса промывки мозгов.
-…Трэйдинтер хочет нас раздавить. И вы это прекрасно понимаете, а занимаетесь ерундой. Вам что, наплевать на свою фирму и на ее будущее? Работать на московском рынке с каждым годом все трудней, вы что, не понимаете? Все сюда рвутся… Нечего перекуры по три часа устраивать, имэйлы свои личные писать часами, по телефону болтать. Давайте, соберемся и…
Я смотрю в окно. Идет дождь. Старуха в плаще торгует лимонами, укрывшись зонтом. Разбрызгивая лужи, проезжают машины. Торопятся куда-то злые мокрые прохожие.
-…Ну, надеюсь, вы поняли, что я вам хотел сказать. Все, теперь - работать.

Скорей бы конец рабочего дня, скорей бы свалить из этого офиса. Все достало. Это называется жизнь? Целыми днями заниматься какой-то бессмысленной ерундой только ради того, чтобы оплатить "однушку" на Коровинском шоссе и купить себе пожрать?

Опять звоню в АКТМ. Секретарша вежливо говорит, что у Духова важная встреча. Сижу, ничего не делаю, смотрю в окно.
Заходит Парамонов. Его не было целый день. Я говорю:
-Привет. Где ты был?
-В разъездах. Встречи с клиентами, что еще…
-Результат какой-нибудь есть?
-Да какой там результат? Голяк. А у тебя?
-То же самое. Задрало все. И настроение никуда…
-Ну, меня давно все задрало. А что до настроения, то оно не только у тебя, у всех сегодня такое: осень, дождь, лето кончилось, холодно в офисе, да еще и ситуация мрачная из-за того, что шеф козлится. Все причины для тоски, короче. А выгорит продажа с хорошим процентом, так ты по-другому заговоришь. Разве нет?
-Может быть.

Без пяти семь. Наконец-то можно уйти. Выключаю компьютер.
-Ты идешь? - спрашиваю я у Парамонова.
-Посижу еще. На имэйлы надо ответить. Ну, давай.
-Давай.

Дождь продолжается. Светятся фонари, красные задние фары машин в плотном потоке и витрина пиццерии. Растяжка над Садовым предлагает отдых у моря. Если бы. До отпуска еще далеко.

У входа в метро стоит с протянутой рукой таджикская цыганка. У ее ног возится закутанный в лохмотья ребенок. Я выгребаю из кармана мелочь, отдаю ей, толкаю массивную деревянную дверь, захожу в метро.