Иткин Владимир

Дай закурить, дятел!

С обложки на вас глядит гопник. Бритоголовый, прыщавый, с сигаретой во рту. Добро пожаловать в мир пацанских понятий! Это ваш уникальный и беспрецедентный шанс встретиться с мутантом в спортивном костюме не на улице, а в книге, без страха быть побитым, находясь в относительной безопасности.
"Гопники" Владимира Козлова, опубликованные издательством "Ad Marginem" - едва ли не самое яркое событие современной "молодежной" прозы за этот год. По панковски безыскусно, зрелищно и узнаваемо. Никакой психологии. Какая уж тут психология. "Поприкалываться", нажраться, потрахаться. Как написал в "Независимой газете" Лев Пирогов, "мы наблюдаем богатый духовный мир воспитанника ПТУ, его взросление, духовное становление и физическое созревание, его красочный, могучий язык… Без отточий".
"Ad Marginem" неумолимо гнет свою линию. "Произведение должно "торкнуть". И, кроме того, писателю должно быть что сказать", - сказал в интервью Александр Иванов, директор издательства. - "Те, кому сказать нечего, запускают "прустовскую" машину описания: девичьи пятки с прилипшим песком на пять страниц или пушок в ухе страниц на десять. А нам не нужно Пруста и Бунина, всей этой вкусной, мягкой, культурненькой литературы, чтобы мы получили свое удовольствие, закрыли книжечку и остались теми же самыми. Более серьезная литература всегда намного агрессивнее к читателям. В настоящей книге должен быть императив, даже насилие!"
"Гопники" "торкают" - это безусловно. Герои матерятся и по-дебильному гогочут. Как живые!
"Сидим на остановке.
- Э, Бык, ***(матерный глагол, обозначающий половое сношение, далее используется тот же корень - ред.) хочешь?
- От***!
- Ну, скажи, хочешь или нет?
- Счас ***ну!
- Что, ж… болит?
Мы все ржем. Бык несильно бьет Вэка в "солнышко". Они начинают махаться, но в шутку, не по-настоящему".
Пафоса никакого нет в принципе. Нет никаких вопросов о морали. Откуда им и взяться-то? Социальной проблемности тоже нет - соответственно, нет ничего от перестроечной чернухи. Здесь другое. "Объект письма" (эти самые гопники со своими грязными делами) вкладывается в традиционные рамки рассказа, материал сопротивляется форме - и в результате как раз и получается "торкающий" эффект остранения. Гопник получил свое художественное пространство. Паноптикум современной русской литературы "среза жизни" (Стогов, Денежкина, Гостева, Григорьев и др.) пополнился новым обитателем.