Я начал изучать немецкий язык 42 года назад, в четвертом классе советской школы. Свой опыт уроков у авторитарной и не совсем психически здоровой учительницы я практически дословно перенес в повесть "Гопники" и пересказывать здесь не буду.

Но благодаря такому вот "языковому насилию" я все-таки получил какие-то базовые знания, и, когда на первом курсе технического вуза одним из предметов был немецкий, я оказался впереди одногруппников. Неудивительно. В советских школах иностранный язык изучался часто номинально, и никакого особого стимула у учеников не было. Через несколько лет, когда я уже учился в минском инязе, меня однажды наняли в качестве репетитора для ученика выпускного класса. Его словарный запас – я не преувеличиваю! – сводился к словам "ja" и "nein".

Ближе к концу первого курса технического вуза моя преподавательница организовала что-то вроде "Клуба любителей немецкого языка" и пригласила туда и меня. Раз в неделю человек десять студентов собирались в пустующей аудитории и пытались под руководством преподавательницы (имя-отчество ее, увы, забыл) улучшать свой разговорный немецкий. Кроме меня, ходили туда, в основном, студенты из Африки и Латинской Америки. В отличие от советских студентов, они понимали перспективы знания иностранного языка.

Хорошее – на общем фоне – знание немецкого помогло мне попасть в поездку в Германию "по линии молодежного обмена" осенью 1990-го: требовалось знать язык хотя бы на каком-то уровне. Списки тех, уровень которых соответствовал, предоставляли преподаватели: опять же, спасибо безымянной преподавательнице.

Попав в итоге в только что объединившуюся Германию в октябре 1990-го, я, конечно, мало что понимал и еще меньше мог сказать. Но узнал, например, самое распространенное ругательство – "Шайсе" – которого в советских словарях не было.

Летом 1992-го я поступил с немецким языком в иняз, но в группу, начинающую с нуля изучать французский: на немецкий факультет поступить было гораздо сложнее. После первого курса я перевелся на английский факультет, а немецкий со второго семестра второго курса стал "вторым иностранным". К тому времени я уже делал переводы с английского, зарабатывая этим на жизнь, и мне было не до немецкого. На каком-то минимальном уровне я его учил - чтобы только сдавать экзамены.

На последнем курсе, поехав на семестр в университет в штате Нью-Йорк, я впервые стал заниматься немецким с носительницей языка. Ее звали Штефани, она также приехала в университет на семестр. Из какого города, уже не помню, но это было в бывшей Восточной Германии. Университет давал студентам разные возможности немного заработать, и Штефани платили за то, чтобы она помогала студентам практиковать свой немецкий. Кроме меня, на занятия к ней не ходил никто. Мы подолгу разговаривали, иногда продолжая и после формального окончания занятия – гуляя по весеннему кампусу. Когда семестр закончился и все разъехались по своим странам, мы, к сожалению, потеряли друг друга из виду: это было задолго до появления соцсетей.

Потом случился долгий перерыв, во время которого я с немецким языком практически не пересекался, не считая нескольких поездок в Германию, в которых мне, естественно, было проще общаться по-английски.

В сентябре прошлого года, приехав в Германию, я начал заниматься с преподавательницей онлайн, что-то восстанавливая, а что-то изучая заново.